Расправляя крылья: Шаг перед пропастью - Страница 68

— Вот именно, журнаШЛЮХИ, — улыбнулась Мишель. Мы как раз подъехали к воротам, внутренняя створка шлюза которых незамедлительно поднялась — даже не пришлось останавливаться. — За любыми медийщиками кто-то стоит, Хуан, за всеми. За исключением пары-тройки вольных блогеров, но и с ними работать в принципе можно. В официальных СМИ информация не пройдет, Хуан, верняк!

Я обалдело покачал головой.

— Настолько все печально? В смысле, для планеты?

— А ты хотел свободу слова в олигархической клановой монархии? — повернула она издевающуюся мордашку.

— Корпус — привилегия, закрепленная за кланом Веласкес, — продолжила она нравоучительным тоном, от которого получала удовольствие. Передняя створка как раз раскрылась, мы выехали наружу, в город, и ожидали "Мустанг". — А если кто-то покусится на официально закрепленную привилегию… Оно ведь как, привилегии у многих есть, не только у Веласкесов. У Феррейра, например, они в оборонном секторе. У Сантана — в финансовом.

— …У Манзони — в атомном, — перебил я, вспомнив письмо Хуана Карлоса.

Спутница усмехнулась.

— Именно. И если кто-то покусится на чью-то официально закрепленную привилегию, в любых целях, под любыми предлогами… Это будет значить, что завтра такую же привилегию могут отобрать у тебя самого. Под любыми предлогами, любыми лозунгами. "Сходняк" глав кланов не станет защищать "беспредельщиков", посягающих на святое, закроет глаза, уши, рот, и наша Нимфа без особых проблем и со спокойной совестью проредит ряды зарвавшихся аристократов. Либо распоясавшихся, потерявших контроль медийщиков. И все, в первую очередь медийщики, это знают.

Интересный пунктик. Негласное правило, которое волею слепых инстинктов выживания социума будет соблюдаться гораздо лучше, чем любой самый идеальный писаный закон. Венера, сеньоры и сеньорины, мать вашу!..

— Потому, как бы им ни хотелось утопить некоторые проекты королевы, — подвела Мишель итог лекции, — у тебя индульгенция. И сейчас, и на будущее. — А потому… — "Мустанг" выехал из шлюза, она включила автопилот и повернула ко мне строгие пронзающие глаза мудрой наставницы. — А потому, Хуан, отныне на тебе огромная ответственность. Да, любые свершенные тобой преступления с сего дня останутся без наказания. Но любое преступление, свершенное тобой — это не твой личный промах. Теперь это дело всего клана и лично королевы, потеря имиджа всех нас. Никогда не забывай об этом.

Я ждал подобного разговора. Но не был к нему готов. Потому, что в моем представлении ангелом я должен был стать лишь после присяги. Эта мысль была соломинкой, спасением, за которую я прятался. Но за соломинку не спрячешься, а правда — вот она. Я ангел потому, что обратной дороги просто нет. Уже нет.

— Значит ли это, что теперь информированные сеньоры олигархи захотят от меня избавиться? — усмехнулся я в ответ. — На всякий случай? Как от темной лошадки, вдруг появившегося на горизонте королевского племянника?

Мишель облегченно выдохнула, тема усвоена, и откинулась на спинку кресла.

— Нет. Пока ты из себя ничего не представляешь, убирать тебя нет смысла. И да, раз такая пьянка, ты должен знать — вокруг тебя вертятся люди Феррейра. Вообще-то вертятся многие, очень многие, но Феррейра взяли тебя в такой плотный колпак, что… — Тяжелый вздох. — В общем, нам приходилось отгонять их чуть ли не силой. По плечам хлопать: "Парни, совесть имейте!". Агрессивных действий они не предпринимали, только наблюдали, потому предъявлять им нам нечего — не развязывать же войну на пустом месте? Так что имей в виду.

Да уж, интересная информация! А от неагрессивных действий до агрессивных один шаг — слово их босса.

"Так что действительно, имей в виду, Хуанито, — позлорадствовал внутренний голос. — И всегда, круглосуточно имей пути отступления. На всякий случай…"

— Мама? Марина? — покачал я головой, озадаченный информацией. Из головы не уходили слова: "Привет, девчонки!", и четкий осмысленный взгляд на меня сеньорито Себастьяна Феррейра, наследника их клана. Он ЗНАЛ, кто перед ним. Сын проститутки, и одновременно племянник королевы. Отсюда и презрение, и желание поставить на место в присутствии ее высочества.

— Маму пасут до сих пор, — пожала плечами Мишель. — Из-за них мы не рискнули снять дополнительную охрану, так что там полный порядок.

Насчет Марины все тоже в норме. Как и планировалось, она никому не интересна. Все покрутились и отстали. Феррейра тоже люди, понимают, что произошло. Человеческий фактор в виде пьяной женитьбы он… — Усмешка. — …Возможен. И ценность такого контакта для тебя, и тем более королевы, нулевая.

— Даже теперь нулевая? — хмыкнул я. — Не для королевы, для меня?

Мишель презрительно скривилась.

— А какая разница? Ты не Эдуардо, чтобы твой сын мог на что-то там в отдалении претендовать. Ты — всего лишь ты. И он, если родится здоровым, максимум, сможет участвовать в играх других людей в качестве безвольной пешки. Его ценность так же близка к нулю, Хуан.

— Он — мое слабое место… — попробовал возразить я, но был перебит.

— Для тебя. — Златовласая расплылась в улыбке, от которой мне стало нехорошо. — Тебя теперешнего. Но они судят по себе, и поверь, сын от простолюдинки для них… Не настолько слабое место, как для тебя.

Пауза.

— Чтобы играть с ними на равных тебе придется жить в их понятийном поле, Хуан. Хочешь ты этого или нет. А по их логике, почему бы тебе не пожертвовать в случае серьезной опасности подобным слабым местом в угоду высших интересов? Как то выявление личностей врагов, которых после уничтожишь? Как сделали бы они сами на твоем месте?